воскресенье, 14 ноября 2021
твое имя - моя молитва.
XVII (I do not love you...)
I do not love you as if you were salt-rose, or topaz,
or the arrow of carnations the fire shoots off.
I love you as certain dark things are to be loved,
in secret, between the shadow and the soul.
I love you as the plant that never blooms
but carries in itself the light of hidden flowers;
thanks to your love a certain solid fragrance,
risen from the earth, lives darkly in my body.
I love you without knowing how, or when, or from where.
I love you straightforwardly, without complexities or pride;
so I love you because I know no other way
than this: where I does not exist, nor you,
so close that your hand on my chest is my hand,
so close that your eyes close as I fall asleep.
© Pablo Neruda
I do not love you as if you were salt-rose, or topaz,
or the arrow of carnations the fire shoots off.
I love you as certain dark things are to be loved,
in secret, between the shadow and the soul.
I love you as the plant that never blooms
but carries in itself the light of hidden flowers;
thanks to your love a certain solid fragrance,
risen from the earth, lives darkly in my body.
I love you without knowing how, or when, or from where.
I love you straightforwardly, without complexities or pride;
so I love you because I know no other way
than this: where I does not exist, nor you,
so close that your hand on my chest is my hand,
so close that your eyes close as I fall asleep.
© Pablo Neruda
четверг, 28 октября 2021
твое имя - моя молитва.
На все случаи жизни: просто остановись и включи IAMX.
Обожаю их, счастлив, что слушал живьем не единожды. Завораживающее выступление каждый раз. Включил вчера Сиду, весь вечер они играли на фоне и знаешь что? Не музыка, а готическо-эротическая прелюдия. Это был самый ахрененный секс, который только можно представить. Все смешалось в одно целое: музыка, укусы, стоны, удары. Кровь на губах и звериный рык. Удушение до потери сознания. Хотя... С тобой каждый раз — самый лучший. И я от этого зависим. Нет ни одного похожего на тебя, такого же безумного и жадного до плотских утех. Такого же контрастного в жизни и постеле. Таблетка, на которую меня подсадили. Я готов посвящать тебе оды вечно, всегда как в первый раз признаваться в любви. Обожании. Зависимости. Я в твоем плену и выбраться не удасться. Знаю, что тебе всегда это льстит... И это уже мой крючок для тебя.
Обожаю их, счастлив, что слушал живьем не единожды. Завораживающее выступление каждый раз. Включил вчера Сиду, весь вечер они играли на фоне и знаешь что? Не музыка, а готическо-эротическая прелюдия. Это был самый ахрененный секс, который только можно представить. Все смешалось в одно целое: музыка, укусы, стоны, удары. Кровь на губах и звериный рык. Удушение до потери сознания. Хотя... С тобой каждый раз — самый лучший. И я от этого зависим. Нет ни одного похожего на тебя, такого же безумного и жадного до плотских утех. Такого же контрастного в жизни и постеле. Таблетка, на которую меня подсадили. Я готов посвящать тебе оды вечно, всегда как в первый раз признаваться в любви. Обожании. Зависимости. Я в твоем плену и выбраться не удасться. Знаю, что тебе всегда это льстит... И это уже мой крючок для тебя.
воскресенье, 24 октября 2021
твое имя - моя молитва.
Чувствуешь любовь мою?
Чувствуешь, как горлом выходит кровь?
Это знак, что не забыть, что не сплюнуть, не смыть.
Будет красная полоса, будет зверь бежать на ловца.
Любовь - ржавый нож, дешёвка, брошь:
Не спрячешь, не воткнешь, не соврёшь.
Чувствуешь любовь мою?
Чувствуешь, как идёт по горлу кровь? Алый враг.
Рухнет твой дом и собаки умрут,
Но лишь любовь моя будет тут.
Снова красная полоса, снова зверь бежит на ловца.
Закрывай же глаза, закрывай же глаза.
Чувствуешь, как горлом выходит кровь?
Это знак, что не забыть, что не сплюнуть, не смыть.
Будет красная полоса, будет зверь бежать на ловца.
Любовь - ржавый нож, дешёвка, брошь:
Не спрячешь, не воткнешь, не соврёшь.
Чувствуешь любовь мою?
Чувствуешь, как идёт по горлу кровь? Алый враг.
Рухнет твой дом и собаки умрут,
Но лишь любовь моя будет тут.
Снова красная полоса, снова зверь бежит на ловца.
Закрывай же глаза, закрывай же глаза.
Думаю, что не нужен никакой терапевт, если меня выслушивает Сид. В этом весь ответ. Он лучше мозгоправа понимает всю эту гниль, что пропитала мое сознание. Другой вопрос, что он начинает злиться очень быстро, если вываливать на него дерьмо. А я могу годами в нем копаться. Но вчера он превзошел сам себя, я поражен. Весь вечер лежали в ванне, скрывшись под мутной мыльной водой. Я все ему рассказал, просто в ноль, не оставив за пазухой ни одного секрета. Это было невообразимо сложно. В 1000 раз хуже, чем написать просто образно текстом в дневник. Это была репетиция, скажем так. Я и не думал, что Сид немного в курсе, что уже успел прочесть мои сопли... Не подавал вида, но, может, оно было и лучше, что он знал в общих чертах. Так хорошо, что он... Такой... Терпеливый, вникающий, понимающий. Ему правда важно. И хорошо, что этот груз я немного сбросил с себя, стало легче. А потом он говорит, пока я умываю свою рожу от соли:
— Я тоже кое-что тебе открою. Пойми это спокойно только, ок?
— Давай.
— Я много знаю про тебя и про Й. Знал.
— Прочитал...
— Потом. Знал и до этого. Смотрел его инстаграм, песни, выступления. Знал, что вы вместе, я же следил за тобой все это время, как ты уехал. Точнее, за тобой наблюдать было невозможно, но узнал с кем ты в отношениях и нашел его.
— Господи, блять... Серьезно? Как ты узнал вообще?
— Твоя мать сказала. Встретил ее случайно, она и выдала что ты с музыкантом, имя спросил. Ну он был относительно публичный, не сложно вычислить.
— Сид, это клиника...
— Ну а что? Нравилось быть причастным к твоей жизни хотя бы так. Долго следил в сети, чем вы живете, пусть о жизни там почти и не было, но все же это часть тебя, мне нравилось. А потом все удалили, сообщили о смерти, так все оборвалось.
— Боюсь спросить, и что ты о нем думаешь?
— Как о человеке? Наверное, он был классным, самобытным, хорошим композитором. На своей волне, фриковый, вызывающий. Я удивился, что в вас общего, не мог понять, пока не узнал от тебя сейчас.
— А как о моем партнере?
— Ха.
— Что «ха»?
— В этом плане я конечно его ненавидел, ублюдка.
четверг, 14 октября 2021
твое имя - моя молитва.
Душа моя со мной играет в прятки
и лжёт, рисуя всё не так, как есть;
я с радостью приемлю фальшь и лесть,
хоть изучил давно её повадки,
и сторонюсь, храня обман мой сладкий,
того, кто мне несёт дурную весть;
я знаю сам - невзгод моих не счесть,
но лучше думать, будто всё в порядке.
Таким смятеньем разум мой объят,
что, вмиг забыв о гибельном уроне,
чуть стихнет боль, спокоен я и рад.
Жизнь ускользает между рук; в погоне
за ней хватаю жадно всё подряд -
но только пустота в моей ладони.
и лжёт, рисуя всё не так, как есть;
я с радостью приемлю фальшь и лесть,
хоть изучил давно её повадки,
и сторонюсь, храня обман мой сладкий,
того, кто мне несёт дурную весть;
я знаю сам - невзгод моих не счесть,
но лучше думать, будто всё в порядке.
Таким смятеньем разум мой объят,
что, вмиг забыв о гибельном уроне,
чуть стихнет боль, спокоен я и рад.
Жизнь ускользает между рук; в погоне
за ней хватаю жадно всё подряд -
но только пустота в моей ладони.
Я отчего-то начал бояться, что он не вынесет всей этой безнадёги, что меня окружает. Последний месяц прошел отвратительно — непрекращающаяся печаль со вспышками неконтролируемой истерии. Вернее, что Сид устанет это выносить, что его запал «спасателя» сойдет на нет и захочется быть с кем-нибудь попроще. Без скелетов в шкафу и огромного кладбища в душе. Больше всех от этого устал я сам, хоть и не подаю вида. Знакомые не видят разницы, я все так же бодр и весел на встречах, а друзья, то есть те, кто хорошо меня знают, начали тревожиться. Отвратительный, нестабильный долбоеб. Мертвец в живом теле — вот кто я. Совсем потерялся между прошлым и настоящим, все смешалось, все мои чувства в полном хаосе. Не стоит ковырять старые раны, но мне так захотелось... И вот к чему привело. Психотерапевт, терапия. Сид больше не злится, когда я говорю о бывших, о потери, смерти, непринятии. Ревность ушла на второй план, что практически невозможно, но он так обо мне забеспокоился, что даже стал чутким к этой боли. По ночам говорим о высоком (глубоком, точнее), хоть для Сида это чуждо. Это нужно мне. Мне жизненно необходимо все ему рассказать, чтобы он понял и принял эти кошмарные моменты моей жизни. Знал меня лучше, хотя казалось бы, куда еще? Мы и так одно целое. Но я хочу открыться еще сильнее. Увидел эту бездну внутри меня. Прочувствовал. Наверняка, все идет своим чередом, говорят, самое темное время — перед рассветом.
Знаю, ты был без ума от меня с самого первого взгляда. Ты помешан до сих пор. Почему мне так сложно открываться тебе, спустя столько времени, обнажать это уродство и гниль своей души перед тобой. Ведь уверен же, тебя ничто не оттолкнет, ты любишь меня любого, ведь это не просто чувства двух человек, мы связаны на крови. Тяжело демонстрировать пустоту, разбитое сердце, трагедии, к которым ты не причастен, но я не могу не вылить на тебя это море ледяной воды. Ты мне необходим. Я люблю тебя так, как никто не сможет. Поэтому нужно. Чтобы ты знал меня до последнего атома тела. «Никогда ничего не скрывай от меня, понял?».
воскресенье, 10 октября 2021
твое имя - моя молитва.
Play with me. You can make the love, I’ll make the money.
Stay with me. Shut out the world, live underneath the city.
Release cold gender bombs on colonial closet middle England.
Stay with me. I’ll be Peter Pan and you just be pretty.
Мы познакомились на концерте, где он выступал со своей местной группой. Увидел его и забыл как дышать, до чего Й. был яркий, красивый, выделяющийся из толпы. А может дело в таблетках, которые я принимал, заливая текилой. Атмосфера понятна? И все же, он был чертовски хорош в музыке, а еще прекрасен снаружи. Я не любил ни музыку, ни рок-концерты, туда вообще попал случайно, я был уже натуральным торчком и алкашом. Что-то вспыхнуло между нами. Он и сам будто горел изнутри, живя своей музыкой, творчеством, выступлениями. Я давно забил на художество, но его вид заставил меня попросить Й. позировать мне для портрета, а, может, это был хитрый подкат с моей стороны. Я писал с него картины, а он мне — песни, музыку. Мы общались посредствам искусства, только так рассказывая о своих чувствах, и, господи, как же это было глубоко. Й. понимал посыл всех моих мазков и полутонов, будто залезал мне сквозь них в подсознание и вытаскивал оттуда самые потаенные тайны. Он был подкован во всем, чего не знал я, и наоборот, мы учились друг у друга лучшим качествам. У меня будто открылся канал в потусторонний мир, потому что Й. был не из этого мира. Сложно описать его в двух словах, он такой запутанный, многогранный, запредельно чувственный, эксцентричный, колкий и грубый снаружи, но душа его мягкая, как лепесток фиалки. Любовь родилась из искусства и это было самое совершенное, тонкое, изысканное чувство. У нас схожая душа, такая же старая и мрачная, бродившая где-то в Викторианской Англии. Наши разговоры были похожи на строки книг лучших классиков, в них было мало обыденного, но много поэзии, философии. Все — о чувстве и ощущениях. Я бросил дурь, мы много работали и творили прекрасное, он был моей музой, а я его. Жизнь не может быть банальной, когда рядом такой человек. Мы сошлись во всем, просто 10 из 10, и для этого не приходилось стараться. Просто мы очень похожи внутри, что не требовалось слов и объяснений, а признания в любви мы выражали в своем творчестве. Я полюбил музыку и стал отлично в ней разбираться, у нас постоянно играло что-то классное, а Й. сходил с ума по моим картинам, говорил, что от них у него открываются глаза на мир. Все это было прекрасно. Даже секс с ним был как своеобразный перфоманс, никогда не приедался, происходил на грани безумия и в целом, он был отвязный. Ни одного комплекса, Й. все прекрасно знал про себя и не пытался быть кем-то другим. Наш садо-мазо союз был крышесносным, сковывающим душу в оковы, подчиняющим и награждающим эйфорией. Он не был настолько кровожадным и психопатски-жестоким, как было у меня в юности с другим, но ему точно так же присущи страшная ревность, собственничество, тотальное овладение личностью партнера, помешательство на нем, дом/саб модель. По-особенному видел красоту человеческого тела, он делал мне такие трогательные комплименты, о которых я не мог даже подумать, мог сказать что-то вроде «люблю остроту твоих ключиц под прозрачной кожей, вылеплены идеально, чтобы нюхать с них кокс». Каждая родинка, вздутая вена, упавшая с век ресница не оставалась без внимания, убеждал, что я ангел, явившийся к нему во сне. Й. отмечал любую мелочь и был крайне внимателен к деталям, очень деликатный в выражениях, он говорил медленно и предельно вдумчиво, оттого все его речи приобретали яркий оттенок. Больше, чем слова. Его огромный, богатый внутренний мир находить свой выход в музыке, стихах и этих его фразах, точнее, он ощущал так много всего внутри и очень осторожно это изображал в словах. А у меня сносило крышу... Раньше никто не вел себя так.
Мы были классной парой. Я — печальный болтун за маской весельчака, не фильтрующий свою речь и эмоции, Й. же, напротив, больше молчит, если его не спрашивают, но внутри мы были слишком схожи. Наверное, уже тогда стоило задуматься, что он обречен... Нет, не на брак со мной, это не так страшно, как кажется. Его жизнь была обречена. Так всегда происходит с теми, в ком я вижу свое отражение. Упаси господь мне еще раз встретить своего духовного близнеца, теперь я точно знаю, что следует бежать от них куда подальше, иначе произойдет катастрофа. И судьба заберет у них жизнь. Это так подло, несправедливо по отношению к столь прекрасным людям, как Й. Он погиб в страшной автоаварии при странных обстоятельствах. Чертов случай в одночасье разрушил две жизни: его и мою. Это было похоже на дьявольскую шутку, когда мне позвонили сообщить ужасную новость. Дикий вой раненого зверя. Происходящее я не принимал, ощущал будто все это сраный розыгрыш, даже когда его тело уже сожгли в печи крематория. Это обман. Вранье... Это — депрессия, самоуничтожение, бессонница, нервный срыв и анорексия на фоне стресса. Ты — вдохновение, ты — идея. Чистый концентрат искусства. Больше я не писал картин, не слушал музыку, ведь во всем этом был Й. Ты говорил, что будешь жить вечно благодаря своему творчеству, как жаль... Как жаль, что это случилось настолько быстро. Нет слов описать эту боль и неприятие. Ты был достоин долгой жизни, стать известным, о тебе должны были знать массы, говорить о тебе, чувствовать твои идеи, разгадывать твои метафоры. Оно было бы обязательно, я точно знаю. Люблю твою бессмертную душу, увековеченную в текстах и аккордах. И всегда буду любить тебя. Ты подарил мне удивительный новый мир, в котором потом растворился сам... И я чувствую тебя в каждой песне, в каждом дуновении ветра, в летнем щекотании кузнечиков или треске морозного снега под ногами. Моя муза всегда со мной. Ты — истина. Голос души. Прекрасное всегда рождается из страдания, как и искусство, как и сила, и я благодарен, что смог к тебе прикоснуться, заглянуть в твои потусторонние окна и найти в них ответы.
Stay with me. Shut out the world, live underneath the city.
Release cold gender bombs on colonial closet middle England.
Stay with me. I’ll be Peter Pan and you just be pretty.
Мы познакомились на концерте, где он выступал со своей местной группой. Увидел его и забыл как дышать, до чего Й. был яркий, красивый, выделяющийся из толпы. А может дело в таблетках, которые я принимал, заливая текилой. Атмосфера понятна? И все же, он был чертовски хорош в музыке, а еще прекрасен снаружи. Я не любил ни музыку, ни рок-концерты, туда вообще попал случайно, я был уже натуральным торчком и алкашом. Что-то вспыхнуло между нами. Он и сам будто горел изнутри, живя своей музыкой, творчеством, выступлениями. Я давно забил на художество, но его вид заставил меня попросить Й. позировать мне для портрета, а, может, это был хитрый подкат с моей стороны. Я писал с него картины, а он мне — песни, музыку. Мы общались посредствам искусства, только так рассказывая о своих чувствах, и, господи, как же это было глубоко. Й. понимал посыл всех моих мазков и полутонов, будто залезал мне сквозь них в подсознание и вытаскивал оттуда самые потаенные тайны. Он был подкован во всем, чего не знал я, и наоборот, мы учились друг у друга лучшим качествам. У меня будто открылся канал в потусторонний мир, потому что Й. был не из этого мира. Сложно описать его в двух словах, он такой запутанный, многогранный, запредельно чувственный, эксцентричный, колкий и грубый снаружи, но душа его мягкая, как лепесток фиалки. Любовь родилась из искусства и это было самое совершенное, тонкое, изысканное чувство. У нас схожая душа, такая же старая и мрачная, бродившая где-то в Викторианской Англии. Наши разговоры были похожи на строки книг лучших классиков, в них было мало обыденного, но много поэзии, философии. Все — о чувстве и ощущениях. Я бросил дурь, мы много работали и творили прекрасное, он был моей музой, а я его. Жизнь не может быть банальной, когда рядом такой человек. Мы сошлись во всем, просто 10 из 10, и для этого не приходилось стараться. Просто мы очень похожи внутри, что не требовалось слов и объяснений, а признания в любви мы выражали в своем творчестве. Я полюбил музыку и стал отлично в ней разбираться, у нас постоянно играло что-то классное, а Й. сходил с ума по моим картинам, говорил, что от них у него открываются глаза на мир. Все это было прекрасно. Даже секс с ним был как своеобразный перфоманс, никогда не приедался, происходил на грани безумия и в целом, он был отвязный. Ни одного комплекса, Й. все прекрасно знал про себя и не пытался быть кем-то другим. Наш садо-мазо союз был крышесносным, сковывающим душу в оковы, подчиняющим и награждающим эйфорией. Он не был настолько кровожадным и психопатски-жестоким, как было у меня в юности с другим, но ему точно так же присущи страшная ревность, собственничество, тотальное овладение личностью партнера, помешательство на нем, дом/саб модель. По-особенному видел красоту человеческого тела, он делал мне такие трогательные комплименты, о которых я не мог даже подумать, мог сказать что-то вроде «люблю остроту твоих ключиц под прозрачной кожей, вылеплены идеально, чтобы нюхать с них кокс». Каждая родинка, вздутая вена, упавшая с век ресница не оставалась без внимания, убеждал, что я ангел, явившийся к нему во сне. Й. отмечал любую мелочь и был крайне внимателен к деталям, очень деликатный в выражениях, он говорил медленно и предельно вдумчиво, оттого все его речи приобретали яркий оттенок. Больше, чем слова. Его огромный, богатый внутренний мир находить свой выход в музыке, стихах и этих его фразах, точнее, он ощущал так много всего внутри и очень осторожно это изображал в словах. А у меня сносило крышу... Раньше никто не вел себя так.
Мы были классной парой. Я — печальный болтун за маской весельчака, не фильтрующий свою речь и эмоции, Й. же, напротив, больше молчит, если его не спрашивают, но внутри мы были слишком схожи. Наверное, уже тогда стоило задуматься, что он обречен... Нет, не на брак со мной, это не так страшно, как кажется. Его жизнь была обречена. Так всегда происходит с теми, в ком я вижу свое отражение. Упаси господь мне еще раз встретить своего духовного близнеца, теперь я точно знаю, что следует бежать от них куда подальше, иначе произойдет катастрофа. И судьба заберет у них жизнь. Это так подло, несправедливо по отношению к столь прекрасным людям, как Й. Он погиб в страшной автоаварии при странных обстоятельствах. Чертов случай в одночасье разрушил две жизни: его и мою. Это было похоже на дьявольскую шутку, когда мне позвонили сообщить ужасную новость. Дикий вой раненого зверя. Происходящее я не принимал, ощущал будто все это сраный розыгрыш, даже когда его тело уже сожгли в печи крематория. Это обман. Вранье... Это — депрессия, самоуничтожение, бессонница, нервный срыв и анорексия на фоне стресса. Ты — вдохновение, ты — идея. Чистый концентрат искусства. Больше я не писал картин, не слушал музыку, ведь во всем этом был Й. Ты говорил, что будешь жить вечно благодаря своему творчеству, как жаль... Как жаль, что это случилось настолько быстро. Нет слов описать эту боль и неприятие. Ты был достоин долгой жизни, стать известным, о тебе должны были знать массы, говорить о тебе, чувствовать твои идеи, разгадывать твои метафоры. Оно было бы обязательно, я точно знаю. Люблю твою бессмертную душу, увековеченную в текстах и аккордах. И всегда буду любить тебя. Ты подарил мне удивительный новый мир, в котором потом растворился сам... И я чувствую тебя в каждой песне, в каждом дуновении ветра, в летнем щекотании кузнечиков или треске морозного снега под ногами. Моя муза всегда со мной. Ты — истина. Голос души. Прекрасное всегда рождается из страдания, как и искусство, как и сила, и я благодарен, что смог к тебе прикоснуться, заглянуть в твои потусторонние окна и найти в них ответы.
понедельник, 04 октября 2021
твое имя - моя молитва.
Когда я уехал в Лондон, сбежав от своей сломанной жизни и разбитого сердца, для меня открылся удивительный мир, где гомосексуальные пары могут вступить в брак. Мечтал, конечно, чтобы это были мы с тобой, но... Слишком много но. Сид, конечно, теперь попрекает меня этим, но я счастлив, что все так вышло. Да, я был замужем дважды. Дважды влюблялся. И эта бюрократическая формальность была моей идеей-фикс. С первым своим мужем я познакомился в клуб-баре, и пусть это был не совсем мой человек в духовном плане, но мы правда друг друга любили. И мне казалось, чтобы снова не оказаться с выдранной душой, нам нужно пожениться, то есть, это для меня было как уверенность в том, что мной не играют. Как играл Сид, мне так казалось. Он был простой, как три рубля, мой первый муж. Мягкий, добрый, не любящий драму и скандалы. Сдувающий с меня пылинки. А я был садо-мазохистом, играющим в нормальность. Все было безопасно, адекватно, и быстро мне наскучило. И пусть я все еще тепло к нему отношусь, иногда мы общаемся, пусть и разошлись на какой-то обреченно-угасшей ноте, это не было тем, от чего сносит крышу. Мне стало скучно жить в тепле и спокойствии. Секс был просто секс, любовь до небес, и ничего выше этого, ничего запредельно-чувственного, на грани безумия, я не получал морального удовлетворения, да и физического, потом, тоже. И мы расстались.
То ли дело мой второй раунд... Наверное, когда-нибудь я напишу историю полностью, когда до конца переживу это внутри. Если Сид меня не прикончит из ревности. В этом плане он полный психопат, ибо страшно ревнует там, где это больше не имеет смысла. И ревнует «слегка», если человек этот еще существует где-то на горизонте. До сих пор страшно ненавидит Хирурга, казалось бы, о чем тут теперь говорить? Все это уже не имеет смысла, была ли это дружба или платоническая любовь, какая к черту сейчас разница. Так вот, второй брак... Это было грандиозное сумасшествие, 100%. Сложись все иначе, я бы, скорее всего, никогда не вернулся в Москву и не был бы с Сидом, хоть он и самая сильная моя связь. Но Й... Он был из другого измерения, мне сносило крышу по-страшному, с ним мы были будто одинаковые и полярные одновременно. Он безумно красивый некой демонической красотой, к которой я по-особенному дышу. Страшно напоминал мне Сида, временами, но был абсолютно другим. То есть, он был настолько же ебанутым, но не скрыто, как Сид, а совершенно откровенно и этого не стеснялся. Развязный внутри и снаружи, глубокий, мы видели прекрасное в одних и тех же вещах. Чувствовали одинаково, на своей готическо-мрачной частоте. Я забыл обо всех и дышал одним только Й. Даже в интимных делах мы сошлись полностью, а эта удивительная редкость, зная мои bdsm пристрастия. Владение душой — вот что это такое, а не стереотипные представления обывателей о подобной теме. Я бы сказал, что это талант, особая конструкция психики, а не то, о чем снимают подобное порно. Тема не о жестком, грубом сексе, а где-то глубже этого, определенная химия и познание партнера. И из всех моих парней тему понимал только Й и Сид, разумеется. (Милый, только не убивай!) С ним мы каждый день становились все ближе. Мировосприятие, надломанное безумие, особый секс, единое творчество — основы, что нас сближали. Он — муза, искусство в чистейшем его проявлении. Й — музыка, которая вне времени. Любили и творили, на этом строилась наша жизнь. Удивительная, непонятная другим, околдовывающая. Мне невыносимо больно, что все закончилось, как закончилось. Это неправильно, противоестественно и трагично. Я не мог созидать, не мог писать больше картины, не мог слушать музыку, потому что вся моя музыка была в нем. Когда-нибудь я расскажу это... И поделюсь с Сидом, хоть он и всполохнет гневным факелом. А пока у меня нет сил ворошить эти страницы прошлого... Просто... Не знаю. Это чертово трио моей жизни: Сид, Хирург и Й. Те, кто выжгли из меня всю душу, оставили на сердце кровоточащие раны.
То ли дело мой второй раунд... Наверное, когда-нибудь я напишу историю полностью, когда до конца переживу это внутри. Если Сид меня не прикончит из ревности. В этом плане он полный психопат, ибо страшно ревнует там, где это больше не имеет смысла. И ревнует «слегка», если человек этот еще существует где-то на горизонте. До сих пор страшно ненавидит Хирурга, казалось бы, о чем тут теперь говорить? Все это уже не имеет смысла, была ли это дружба или платоническая любовь, какая к черту сейчас разница. Так вот, второй брак... Это было грандиозное сумасшествие, 100%. Сложись все иначе, я бы, скорее всего, никогда не вернулся в Москву и не был бы с Сидом, хоть он и самая сильная моя связь. Но Й... Он был из другого измерения, мне сносило крышу по-страшному, с ним мы были будто одинаковые и полярные одновременно. Он безумно красивый некой демонической красотой, к которой я по-особенному дышу. Страшно напоминал мне Сида, временами, но был абсолютно другим. То есть, он был настолько же ебанутым, но не скрыто, как Сид, а совершенно откровенно и этого не стеснялся. Развязный внутри и снаружи, глубокий, мы видели прекрасное в одних и тех же вещах. Чувствовали одинаково, на своей готическо-мрачной частоте. Я забыл обо всех и дышал одним только Й. Даже в интимных делах мы сошлись полностью, а эта удивительная редкость, зная мои bdsm пристрастия. Владение душой — вот что это такое, а не стереотипные представления обывателей о подобной теме. Я бы сказал, что это талант, особая конструкция психики, а не то, о чем снимают подобное порно. Тема не о жестком, грубом сексе, а где-то глубже этого, определенная химия и познание партнера. И из всех моих парней тему понимал только Й и Сид, разумеется. (Милый, только не убивай!) С ним мы каждый день становились все ближе. Мировосприятие, надломанное безумие, особый секс, единое творчество — основы, что нас сближали. Он — муза, искусство в чистейшем его проявлении. Й — музыка, которая вне времени. Любили и творили, на этом строилась наша жизнь. Удивительная, непонятная другим, околдовывающая. Мне невыносимо больно, что все закончилось, как закончилось. Это неправильно, противоестественно и трагично. Я не мог созидать, не мог писать больше картины, не мог слушать музыку, потому что вся моя музыка была в нем. Когда-нибудь я расскажу это... И поделюсь с Сидом, хоть он и всполохнет гневным факелом. А пока у меня нет сил ворошить эти страницы прошлого... Просто... Не знаю. Это чертово трио моей жизни: Сид, Хирург и Й. Те, кто выжгли из меня всю душу, оставили на сердце кровоточащие раны.
суббота, 02 октября 2021
твое имя - моя молитва.
Goodbye my friends
Goodbye to the money
Adieu to the fuckers that think that it's funny
I just want to turn the lights on in these volatile times
I just want to turn the lights on in these volatile times
Первую смерть я видел в 8 лет. Зову тебя, в гостиной открываю книгу, чтобы вместе читать Джека Лондона, ты подходишь и падаешь на пол, не доходя до кресла. Я вижу синевато-серую кожу, будто бы мутные глаза. Ничего не понимая, вскакиваю и зову тебя, кричу «Господи, помоги», но он меня не слышит. «Пожалуйста, не умирай, не умирай, молю», а тишина была мне ответом. Не знал наизусть номер телефона в своем доме, не знал что делать и куда обратиться. Я до жути боялся трупа, но если это ты, мой родной человек, я не мог просто взять и уйти. Сижу и плачу один в квартире. Теперь один. Боюсь пошевелиться, жду, что все это пройдет. А твое ее лицо все меньше походит на ее. Скорая, полиция. Ничего нельзя было сделать — мгновенная смерть, а я все равно виню себя, что был настолько тупым, не сумел позвонить раньше. Тебя больше нет, меня забирает мать, с которой я до этого не жил, и все пошло по пизде. Этот контраст ни с чем не сравнить. Как из монастыря переехать в притон. Там я чужой. Посторонний. Мать и брат кажутся мне дикими, ее ухажеры и того хуже. Вижу, как они все похожи между собой, и насколько отличаюсь я. «Душный, скучный, странный». Было крайне сложно, как жить кошке среди волков. Ненормально.
Все хорошее, что было во мне, оно от тебя. Любовь к литературе, художественный талант, открытое миру сердце — все твое, потому что ты так жила и привила это мне. Интеллигентность во всем, чувство прекрасного, хорошие манеры — это ты, поэтому и я. Приятно знать, что часть тебя все еще живет со мной, я берегу ее от всего, что бы не происходило, стараюсь не потерять ее. Спасибо, любимая моя. И с днем рождения. (реву)
Goodbye to the money
Adieu to the fuckers that think that it's funny
I just want to turn the lights on in these volatile times
I just want to turn the lights on in these volatile times
Первую смерть я видел в 8 лет. Зову тебя, в гостиной открываю книгу, чтобы вместе читать Джека Лондона, ты подходишь и падаешь на пол, не доходя до кресла. Я вижу синевато-серую кожу, будто бы мутные глаза. Ничего не понимая, вскакиваю и зову тебя, кричу «Господи, помоги», но он меня не слышит. «Пожалуйста, не умирай, не умирай, молю», а тишина была мне ответом. Не знал наизусть номер телефона в своем доме, не знал что делать и куда обратиться. Я до жути боялся трупа, но если это ты, мой родной человек, я не мог просто взять и уйти. Сижу и плачу один в квартире. Теперь один. Боюсь пошевелиться, жду, что все это пройдет. А твое ее лицо все меньше походит на ее. Скорая, полиция. Ничего нельзя было сделать — мгновенная смерть, а я все равно виню себя, что был настолько тупым, не сумел позвонить раньше. Тебя больше нет, меня забирает мать, с которой я до этого не жил, и все пошло по пизде. Этот контраст ни с чем не сравнить. Как из монастыря переехать в притон. Там я чужой. Посторонний. Мать и брат кажутся мне дикими, ее ухажеры и того хуже. Вижу, как они все похожи между собой, и насколько отличаюсь я. «Душный, скучный, странный». Было крайне сложно, как жить кошке среди волков. Ненормально.
Все хорошее, что было во мне, оно от тебя. Любовь к литературе, художественный талант, открытое миру сердце — все твое, потому что ты так жила и привила это мне. Интеллигентность во всем, чувство прекрасного, хорошие манеры — это ты, поэтому и я. Приятно знать, что часть тебя все еще живет со мной, я берегу ее от всего, что бы не происходило, стараюсь не потерять ее. Спасибо, любимая моя. И с днем рождения. (реву)
воскресенье, 26 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
Интересно, как мы с легкостью преодолеваем вместе самые паршивые жизненные ситуации, но какие-то обыденные вещи нам вдвоем даются крайне трудно. Одна из банальностей — сходить вместе в ресторан это целое испытание. Серьезно, мне с ним легче перенести апокалипсис, чем мирно посидеть в уютном ресторане. Начинается все еще на входе: «Ты на чье имя стол резервировал?», «В смысле? Я не резервировал». И давай меня отчитывать и пыхтеть, что надо было сделать заранее, выбрать самый красивый стол. Блин, Сид, ты ебанулся! 
Потом, когда уселись, начинается война мясоеда с веганом. То есть, я не ем ничего животного уже лет 12, а он как назло заказывает себе стейк с кровью, чтоб меня мутило от одного запаха.
— Что такое? — Сид интересуется с ехидной ухмылкой, нарезая мясо так, что красная жижа растекается по тарелке.
— Какой же ты мерзкий, я не могу. Из всех видов мяса выбрал самый отвратительный!
— Это rare. Я тебе мозг не ебу по поводу еды, так что успокойся.
— Ты специально позвал меня, чтоб жрать сырое мясо и причмокивать!
— Да. А ты взял ебанное вино и даже губы в нем не обмакнул. Нахуй брать вино, если оба не пьем?
— Официант такая милая и так его рекомендовала, что мне оставалось?!
— Ебанько. — грустно протянул Сид.
— Сам ебанько, дебил! — я вспылил и тут же осекся, — Ой! То есть нет... Извини. Ну ладно, Сид, оставь ей побольше чаевых и жри мертвечину на здоровье!
— Еще тебе закажу, погоди.
Нет, ну это невыносимо. Цирк абсурда. Может перестать пытаться походить на нормальную пару, ходить по кино и кафе, раз мы настолько поехавшие?
Потом, когда уселись, начинается война мясоеда с веганом. То есть, я не ем ничего животного уже лет 12, а он как назло заказывает себе стейк с кровью, чтоб меня мутило от одного запаха. — Что такое? — Сид интересуется с ехидной ухмылкой, нарезая мясо так, что красная жижа растекается по тарелке.
— Какой же ты мерзкий, я не могу. Из всех видов мяса выбрал самый отвратительный!
— Это rare. Я тебе мозг не ебу по поводу еды, так что успокойся.
— Ты специально позвал меня, чтоб жрать сырое мясо и причмокивать!
— Да. А ты взял ебанное вино и даже губы в нем не обмакнул. Нахуй брать вино, если оба не пьем?
— Официант такая милая и так его рекомендовала, что мне оставалось?!
— Ебанько. — грустно протянул Сид.
— Сам ебанько, дебил! — я вспылил и тут же осекся, — Ой! То есть нет... Извини. Ну ладно, Сид, оставь ей побольше чаевых и жри мертвечину на здоровье!
— Еще тебе закажу, погоди.
Нет, ну это невыносимо. Цирк абсурда. Может перестать пытаться походить на нормальную пару, ходить по кино и кафе, раз мы настолько поехавшие?
воскресенье, 19 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
— Поедем сегодня на прием, тебе все хуже, посмотри, в кого ты превратился. Это не обсуждается, не хочешь — захочешь. — Сид выпалил грозно. — Боюсь, что ты снова учудишь глупость, ты нестабилен, депрессивен, ничего не жрешь и только делаешь вид, что спишь по ночам.
Вуаля и я опять на таблетках ближайшие полгода. Отнекиваюсь до последнего, но в глубине души искренне тебе благодарен. Только ты можешь разглядеть мое состояние, от тебя его не утаить, хоть я тот еще лжец.
Оно вернулось слишком стремительно. Русская рулетка. Заигрывание со смертью. Бесконечные слезы, сменяющиеся апатией. Эти странные эпизоды, преимущественно в машине, когда один. Вспышка. Стоя в пробке на светофоре, я разрывался в плаче, а потом заметил, как человек из соседнего авто смотрит на меня в ужасе. Вспышка. От слез не вижу дороги, вжимая ногу в пол до предела. Держу в зубах сигарету и даже не курю, лишь пепел падает на джинсы. Вспышка. По пустой трассе несусь 200км/ч, в голове крохотный импульс «а может?», и я выезжаю на встречку, надеясь, что из-за поворота меня встретит грузовик. В последний момент возвращаюсь в свою полосу, а потом понимаю, что пусто. Холостой патрон. Жаль, что струсил, следующий раз обязательно закончу. Вспышка. Чужие люди видели меня в неподобающем состоянии, в нервном срыве. И никогда я не бываю таким с Сидом. И все равно он понял. Как?
— Сначала ты счастливый, словно в эйфории, все нормально. Потом ударился в творчество, как не в себе, писал полотно за полотном, это настораживает. Третий этап — ты все время врешь мне. Просто, как дважды два.
— А мне казалось, поставил прослушку в машину.
— Ты для меня как открытая книга, без всяких прослушек. Предельно понятен, обман видно сразу.
Вуаля и я опять на таблетках ближайшие полгода. Отнекиваюсь до последнего, но в глубине души искренне тебе благодарен. Только ты можешь разглядеть мое состояние, от тебя его не утаить, хоть я тот еще лжец.
Оно вернулось слишком стремительно. Русская рулетка. Заигрывание со смертью. Бесконечные слезы, сменяющиеся апатией. Эти странные эпизоды, преимущественно в машине, когда один. Вспышка. Стоя в пробке на светофоре, я разрывался в плаче, а потом заметил, как человек из соседнего авто смотрит на меня в ужасе. Вспышка. От слез не вижу дороги, вжимая ногу в пол до предела. Держу в зубах сигарету и даже не курю, лишь пепел падает на джинсы. Вспышка. По пустой трассе несусь 200км/ч, в голове крохотный импульс «а может?», и я выезжаю на встречку, надеясь, что из-за поворота меня встретит грузовик. В последний момент возвращаюсь в свою полосу, а потом понимаю, что пусто. Холостой патрон. Жаль, что струсил, следующий раз обязательно закончу. Вспышка. Чужие люди видели меня в неподобающем состоянии, в нервном срыве. И никогда я не бываю таким с Сидом. И все равно он понял. Как?
— Сначала ты счастливый, словно в эйфории, все нормально. Потом ударился в творчество, как не в себе, писал полотно за полотном, это настораживает. Третий этап — ты все время врешь мне. Просто, как дважды два.
— А мне казалось, поставил прослушку в машину.
— Ты для меня как открытая книга, без всяких прослушек. Предельно понятен, обман видно сразу.
воскресенье, 12 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
Хирург... Далеко-далеко, но совсем рядом. Прямо здесь, у меня под кожей. И всегда тут будешь, что бы не случилось. Ненавижу чисто 11: твой день и месяц рождения, день твоей смерти. 2007, боже, как давно тебя нет... Скучаю. Смотрю фотографии и не хочу смиряться. Мой лучший друг. Самый искренний собеседник. Наши вечера в подъезде с дымом сигарет и плеером. Общие книги, которые остались у меня. Тебя нет, а я живу, храня воспоминания. Одиноко. Больно. С тобой всегда было просто и хорошо, ты так любил жить и радоваться, а я жизнь ненавидел. Мы как светлая и темная сторона одной личности. Ирония в том, что с жизнью попрощался именно ты. Не хочу верить, что ты сделал это сам, такого просто не может быть. В нашу последнюю встречу ты был радостный, как никогда, сдал все свои зачеты, мы пели и пили ром, немного. Я даже не помню, что ты говорил, меня неплохо расшатал алкоголь, отчетливо помню только «ты все поймешь попозже», «до завтра, малой». Разошлись по соседним подъездам, ибо жили рядом. И для тебя завтра не наступило. А я так ничего и не понял.
RIP.
суббота, 11 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
Он опять взбешен, ругается, угрожает... А у меня так болит голова от недосыпа, что совершенно наплевать. Было бы чего беситься, какой-то всратый никому не нужный дневник, мало ли что здесь написано. Может все — плод больной фантазии? Так чего брызжешь ядом, мол написал о тебе не то. Не сотворил бы этой херни, я бы и не высказался. У меня нет сил обсуждать, я измотан, уже неделю не могу спать, не могу есть, ноги не держат. Адская мигрень, вот это что. Я бы плюнул на все, съел снотворного и провалился в сон на 3 дня. Я так люблю тебя, но местами хочу прикончить. Весь день ты в работе, вечером с детьми, а ночью приезжаешь и опять этот концерт. Я все дни в кровати полудохлый. А ночью еще отгребаю. Знаешь, если б ты меня такого больного трахал, я бы страдал куда меньше, чем при моральной атаке. Жестокую казнь ты мне приготовил. Пять баллов.
четверг, 09 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
— Прости, я правда чудовище. И я ненавижу всех людей вокруг, кроме тебя, но делал с тобой ужасные вещи. Омерзительные. Обещал, что защищу тебя ото всех, только вот главным человеком, причиняющим тебе наибольшую боль, был я сам.
— А, что?
— Всё понимаешь, не придуривайся.
Ладно. Я конечно же все понял. Только извинения вряд ли нужны, они ничего не меняют. У нас все сразу так началось — с твоих измен. Сначала будто бы понарошку, чтобы никто не узнал о нас и что ты спишь с парнем. А я, как дурак, принял правила игры. Все изначально пошло не так. Мы могли либо открыться тогда, либо вообще не начать встречаться, и ты бы никогда не был в такой неловкой ситуации. Win - win. Время шло и все перемешалось, я не мог понять, где ширма, где реальность. «Не я виноват, что сильно нравлюсь женщинам, а они нравятся мне. Все равно это не любовь, я люблю только тебя» говорил ты и шел развлекаться с новыми подругами. Потом вообще решил жениться. «Я не такой, как ты, не гей, меня совершенно не привлекают мужчины» орал мне в лицо, а потом мы трахались пять раз за ночь. Серьезно, Сид? Дело не в моей безусловной любви к тебе, не в моей бесполой внешности, что всегда тебе нравилась. Один раз — все, ты пидорас, как не оправдывайся. А ты все брыкался и твердил, что «с тобой — не считается». Сотни измен... Сотни новых девушек с их красивыми молодыми телами, полным обожания взглядом, но ты все равно приезжал ко мне. И все равно потом изменял. Ты ненавидел меня так же сильно, как я ненавидел тебя. И все равно возвращался. А тот эпизод с Сорой даже вспоминать невыносимо. Почему не хочешь говорить и извиниться за это отдельно? То была не моя идея спать с вами двумя, устроить групповуху по твоему же приказу, а потом получить за это грандиозных пиздюлей, презрение и обиды. Я все делал как ты хотел, как попросишь, вообще что угодно. Хуй знает что это было, способ ли разлюбить меня, начать презирать, переключить мое внимание на другого? При мне заявил Соре: «Хочешь, забирай его, если нравится, можем напоследок втроем порезвиться». Секс втроем у тебя дома. Тебе было похуй на меня и все равно как-то не так. Тогда какого хуя по итогу ты избил и его, и меня, выбил ему зубы, сломал нос, не извинился. Возненавидел моего друга, пусть ты и сам затеял это дерьмо, будто мы — твои игрушки. Как будто я твоя вещь и ты волен раздавать ее направо-налево. Выставил меня мерзавцем и спокойно пошел ебать своих подружек. Наверное тогда ты меня потерял. А я потерял друга и тебя. Подобные вещи не прощают, Сид, но я смог и это. Я что угодно сделаю для тебя и ты это понимал. Говорят, любовь это дар божий. Глупости! Безусловная любовь — самое натуральное проклятье. Для нас обоих. Когда я говорю, что наши отношения ненормальные и извращенные, я именно это и имею в виду. Никакой романтизации, эротизма в этом нет, одна сплошлая непроходящая боль. Моральный БДСМ, где нет стоп-слова. Эту боль не забыть, не принять. И несмотря ни на что я все равно выбираю тебя, настолько я конченный. Мне не нужны слова «прости», потому что я на тебя не зол. Потому что принимаю и люблю даже такого психопата, просто потому, что это ты.
Хотел бы я все это ответить тебе в лицо, но не могу. Остается лишь писать это здесь, ведь ты все равно прочтешь.
— Всё понимаешь, не придуривайся.
— Понимаю что ты имеешь в виду, Сид. Не переживай, все в прошлом. — Все что я смог ответить.
— Мне так больно, что я делал это с тобой, какой же я был тупорылый.
— ...
— Хочу убить всех, кто к тебе прикасался, меня выбешивает одна мысль об этом. И сам так часто тебя предавал, не задумываясь о чувствах.
— ...
— Что? Реагируй хоть как-нибудь, мне пиздец как сложно даются извинения.
— Хм... Знаешь, я рад, что тебе тоже больно.
— А, что?
— Всё понимаешь, не придуривайся.
Ладно. Я конечно же все понял. Только извинения вряд ли нужны, они ничего не меняют. У нас все сразу так началось — с твоих измен. Сначала будто бы понарошку, чтобы никто не узнал о нас и что ты спишь с парнем. А я, как дурак, принял правила игры. Все изначально пошло не так. Мы могли либо открыться тогда, либо вообще не начать встречаться, и ты бы никогда не был в такой неловкой ситуации. Win - win. Время шло и все перемешалось, я не мог понять, где ширма, где реальность. «Не я виноват, что сильно нравлюсь женщинам, а они нравятся мне. Все равно это не любовь, я люблю только тебя» говорил ты и шел развлекаться с новыми подругами. Потом вообще решил жениться. «Я не такой, как ты, не гей, меня совершенно не привлекают мужчины» орал мне в лицо, а потом мы трахались пять раз за ночь. Серьезно, Сид? Дело не в моей безусловной любви к тебе, не в моей бесполой внешности, что всегда тебе нравилась. Один раз — все, ты пидорас, как не оправдывайся. А ты все брыкался и твердил, что «с тобой — не считается». Сотни измен... Сотни новых девушек с их красивыми молодыми телами, полным обожания взглядом, но ты все равно приезжал ко мне. И все равно потом изменял. Ты ненавидел меня так же сильно, как я ненавидел тебя. И все равно возвращался. А тот эпизод с Сорой даже вспоминать невыносимо. Почему не хочешь говорить и извиниться за это отдельно? То была не моя идея спать с вами двумя, устроить групповуху по твоему же приказу, а потом получить за это грандиозных пиздюлей, презрение и обиды. Я все делал как ты хотел, как попросишь, вообще что угодно. Хуй знает что это было, способ ли разлюбить меня, начать презирать, переключить мое внимание на другого? При мне заявил Соре: «Хочешь, забирай его, если нравится, можем напоследок втроем порезвиться». Секс втроем у тебя дома. Тебе было похуй на меня и все равно как-то не так. Тогда какого хуя по итогу ты избил и его, и меня, выбил ему зубы, сломал нос, не извинился. Возненавидел моего друга, пусть ты и сам затеял это дерьмо, будто мы — твои игрушки. Как будто я твоя вещь и ты волен раздавать ее направо-налево. Выставил меня мерзавцем и спокойно пошел ебать своих подружек. Наверное тогда ты меня потерял. А я потерял друга и тебя. Подобные вещи не прощают, Сид, но я смог и это. Я что угодно сделаю для тебя и ты это понимал. Говорят, любовь это дар божий. Глупости! Безусловная любовь — самое натуральное проклятье. Для нас обоих. Когда я говорю, что наши отношения ненормальные и извращенные, я именно это и имею в виду. Никакой романтизации, эротизма в этом нет, одна сплошлая непроходящая боль. Моральный БДСМ, где нет стоп-слова. Эту боль не забыть, не принять. И несмотря ни на что я все равно выбираю тебя, настолько я конченный. Мне не нужны слова «прости», потому что я на тебя не зол. Потому что принимаю и люблю даже такого психопата, просто потому, что это ты.
Хотел бы я все это ответить тебе в лицо, но не могу. Остается лишь писать это здесь, ведь ты все равно прочтешь.
— Всё понимаешь, не придуривайся.
— Понимаю что ты имеешь в виду, Сид. Не переживай, все в прошлом. — Все что я смог ответить.
— Мне так больно, что я делал это с тобой, какой же я был тупорылый.
— ...
— Хочу убить всех, кто к тебе прикасался, меня выбешивает одна мысль об этом. И сам так часто тебя предавал, не задумываясь о чувствах.
— ...
— Что? Реагируй хоть как-нибудь, мне пиздец как сложно даются извинения.
— Хм... Знаешь, я рад, что тебе тоже больно.
среда, 08 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
Кажется, это начинается снова. Бдять, ебучий организм, как я тебя ненавижу. Почему мой мозг отказывается нормально функционировать? Почему сейчас, когда я счастлив, все отлично и нет поводов для любимого занятия — саморазрушения? Пока не уверен, что все повторяется, но это дурной знак. Хоть бы я ошибался, не хочу проживать такое снова. Не хочу пить таблетки. Пусть мне только кажется, пусть это будет всего-то временным сдвигом. Вот рядом моя любовь, моя опора. Крепко спит, счастливчик. Все будет хорошо, ты же спасешь меня, если что-то пойдет не так?
вторник, 07 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
Вчера после ужина сказал, что присяду еще немного поработать. И вот прошло 16 часов, 3 чашки кофе и 2 редбулла.
— Что, не ложился? — Сид спросил, выбираясь утром из кровати.
— Неа, еще не закончил.
— Не думал, что ты так умеешь, — он осмотрел мои мониторы и срач на столе, — Что-то новенькое... Хотел предложить поездить сегодня вместе по делам, но тебе будет лучше поспать.
— Не не не, я поеду!
— Два собрания утром, сможешь покимарить в кабинете.
Клюю носом в офисе, за рабочим столом Сида. Из зала совещаний слышу голос любимого, обсуждают свои важные дела. Открыл дневник. Среди документов у него стоит фотография детей, как в лучших традициях американского кино. Хороший папочка. А еще мой старый рисунок в рамке. Две карты, стилизованные под нас: червовый валет и туз пик. Я и ты. Помню как нарисовал это тебе, а ты сказал, что сохранишь его на всю жизнь. «Только если не разлюбишь». «Хорошо». До чего же сентиментальный... Ты и я. Буду ждать, пока ты закончишь собрание. Увезу тебя домой, зароемся в одеяла и будем дышать друг другом.
— Что, не ложился? — Сид спросил, выбираясь утром из кровати.
— Неа, еще не закончил.
— Не думал, что ты так умеешь, — он осмотрел мои мониторы и срач на столе, — Что-то новенькое... Хотел предложить поездить сегодня вместе по делам, но тебе будет лучше поспать.
— Не не не, я поеду!
— Два собрания утром, сможешь покимарить в кабинете.
Клюю носом в офисе, за рабочим столом Сида. Из зала совещаний слышу голос любимого, обсуждают свои важные дела. Открыл дневник. Среди документов у него стоит фотография детей, как в лучших традициях американского кино. Хороший папочка. А еще мой старый рисунок в рамке. Две карты, стилизованные под нас: червовый валет и туз пик. Я и ты. Помню как нарисовал это тебе, а ты сказал, что сохранишь его на всю жизнь. «Только если не разлюбишь». «Хорошо». До чего же сентиментальный... Ты и я. Буду ждать, пока ты закончишь собрание. Увезу тебя домой, зароемся в одеяла и будем дышать друг другом.
пятница, 03 сентября 2021
твое имя - моя молитва.
В ритме дождя в голове отвратительно - пусто.
Пальцы немеют, когда ты находишься рядом.
Как я смогу описать это сильное чувство?
Это… как жгучая ненависть с первого взгляда.
Будто, мы оба друг другу сдаемся без боя.
Я бы назвал это чувство душевною травмой.
Ты бы назвал это чувство безумной любовью.
Знаешь, возможно, мы оба по-своему правы.
Ну, что, пока сентябрь горит, я календарь переверну... А мы ездили на школьную линейку, матерь божья, кто бы мог подумать? Еще вчера сбегали с уроков, а уже сын Сида идет в первый класс. 2015 года рождения. Ахуеть, как все молниеносно. Потом поехали за новым айфоном, потому что старый свой я разбил в недавней драке. Он еще предложил купить мне что-то прикольное типа ролексов, но вместо этого я выбрал 5 блоков сигарет. Не прогадал, я считаю! Кому нафиг нужны часы?
— Да, в твоем стиле, малой, между дворцом и фенечкой выбрать фенечку. Или бублик.
— А еще говорят, я с тобой из-за денег. Присосался как пиявка, доит и доит!
— Сам потом выберу тебе часы. Выглядишь, как нищий художник, так и сплетни сойдут на нет. Куда ж ты без сплетен, заскучаешь.
***
Вечером собрал у нас свою компанию, не предупредив Сида. Надо было видеть его выражение, когда пришел домой с работы в надежде на тихий вечер и расслабляющий отсос, а дома 5 посторонних женщин. «Я тебя пристрелю» сообщает этот взгляд. Ну а че, заявляешь, что твой дом — мой дом, не стоит удивляться, я же не буду докладывать о каждом шаге, хоть ты бы этого и хотел. Я долго был без твоего маниакального контроля, отвык. Сид в своем репертуаре, мне выписывать пиздюлей, а с другими любезничать. Отвоевал все внимание, очаровал всех присутствующих, бесишь! И одновременно манишь. Я так люблю тебя. За реакции, за контроль, строгость... А потом все пошло само собой, шутки и танцы, ты стал мягок со мной в присутствии других, а не только наедине, как бывает чаще всего. Мои подруги тебя обожают тоже, хоть ты и говнюк. Я столько им рассказывал все эти годы, что от клейма мерзавца ты не отделаешься никогда. И все же ты мой мерзавец, любящий своей помешанной любовью, а я люблю тебя где-то на подкорках. «Вы лучшая пара из всех знакомых, но такой любви и врагу не пожелаешь». Женя права. Не для слабаков. Никто и не задерживается рядом с нами, заметил? Единственные, кто способны вывезти друг друга, других мы только ломаем. Я — достойный тебя соперник, подходящая жертва, виртуозный кукловод. Все и одновременно ничто. И в тот момент, как при тусклом освещении все плясали под эту мелодию, я словил твой взгляд, а потом и руки; в те мгновения я был самым счастливым. Балдел от атмосферы вечера и от тебя, моего черного принца.
https://youtu.be/6uj7f4xK6Yo
Пальцы немеют, когда ты находишься рядом.
Как я смогу описать это сильное чувство?
Это… как жгучая ненависть с первого взгляда.
Будто, мы оба друг другу сдаемся без боя.
Я бы назвал это чувство душевною травмой.
Ты бы назвал это чувство безумной любовью.
Знаешь, возможно, мы оба по-своему правы.
Ну, что, пока сентябрь горит, я календарь переверну... А мы ездили на школьную линейку, матерь божья, кто бы мог подумать? Еще вчера сбегали с уроков, а уже сын Сида идет в первый класс. 2015 года рождения. Ахуеть, как все молниеносно. Потом поехали за новым айфоном, потому что старый свой я разбил в недавней драке. Он еще предложил купить мне что-то прикольное типа ролексов, но вместо этого я выбрал 5 блоков сигарет. Не прогадал, я считаю! Кому нафиг нужны часы?
— Да, в твоем стиле, малой, между дворцом и фенечкой выбрать фенечку. Или бублик.
— А еще говорят, я с тобой из-за денег. Присосался как пиявка, доит и доит!
— Сам потом выберу тебе часы. Выглядишь, как нищий художник, так и сплетни сойдут на нет. Куда ж ты без сплетен, заскучаешь.
***
Вечером собрал у нас свою компанию, не предупредив Сида. Надо было видеть его выражение, когда пришел домой с работы в надежде на тихий вечер и расслабляющий отсос, а дома 5 посторонних женщин. «Я тебя пристрелю» сообщает этот взгляд. Ну а че, заявляешь, что твой дом — мой дом, не стоит удивляться, я же не буду докладывать о каждом шаге, хоть ты бы этого и хотел. Я долго был без твоего маниакального контроля, отвык. Сид в своем репертуаре, мне выписывать пиздюлей, а с другими любезничать. Отвоевал все внимание, очаровал всех присутствующих, бесишь! И одновременно манишь. Я так люблю тебя. За реакции, за контроль, строгость... А потом все пошло само собой, шутки и танцы, ты стал мягок со мной в присутствии других, а не только наедине, как бывает чаще всего. Мои подруги тебя обожают тоже, хоть ты и говнюк. Я столько им рассказывал все эти годы, что от клейма мерзавца ты не отделаешься никогда. И все же ты мой мерзавец, любящий своей помешанной любовью, а я люблю тебя где-то на подкорках. «Вы лучшая пара из всех знакомых, но такой любви и врагу не пожелаешь». Женя права. Не для слабаков. Никто и не задерживается рядом с нами, заметил? Единственные, кто способны вывезти друг друга, других мы только ломаем. Я — достойный тебя соперник, подходящая жертва, виртуозный кукловод. Все и одновременно ничто. И в тот момент, как при тусклом освещении все плясали под эту мелодию, я словил твой взгляд, а потом и руки; в те мгновения я был самым счастливым. Балдел от атмосферы вечера и от тебя, моего черного принца.
https://youtu.be/6uj7f4xK6Yo
вторник, 31 августа 2021
твое имя - моя молитва.
Всё же видимо я невыносимый выродок,
Меня пора бы изолировать, я порчу всю картину вам.
Все мои друзья до единого - конченые дебилы,
Я тоже в этом списке среди них и почему-то лидирую.
Я бросил пить пять лет назад, а когда-то ни одни выходные не обходились без алкоголя. Сходился с новыми людьми на раз-два, в пьяном угаре мы веселились, как последний раз. Ночи напролет торчал по клубам и впискам. Торчал в прямом смысле. Закинуться таблеткой, маркой, залиться водкой, сигарету в зубы и вперед. Чужие дома, чужие люди. У меня, разумеется, миллион веселых и не очень историй для любой компании, так что меня ждали везде. А потом... Просыпаешься, не зная который сейчас год. Кто эти люди? Что я наделал? Меня бросил Сид и это было стартом. Если я не могу быть счастливым, то буду веселиться химическим способом. Я ничего не понимал, меня то увозили в отключке, то я просыпался голый в чужой постели. Перепробовал почти все вещества, отказываясь лишь от внутривенных. Бутылка водки в одного не делала меня сильно пьяным. Тусовался без отдыха под девизом «всегда говори — да». Я переехал заграницу, учился и работал, но выходные - пати. Где я только не был, с кем только не знакомился. А потом я чуть не умер от бухла и наркоты, было настолько хуево, что я молил всех богов либо забрать меня скорее, либо спасти и тогда я не возьму ни капли в рот. Очевидно, я еще жив. И чист. Я больше ничего этого не хотел. Пробовал потом, да, но ощущения перестали радовать, наркотики не делали быстрым, алкоголь клонит в сон. Вот я чист 5 лет. И все так же тусуюсь, но на свежую голову, не вытворяю хуйни, утром мне не бывает плохо или стыдно. Все тот же миллион охуенных историй, которые я рассказываю приятелям, а те сидят, свесив челюсть и задыхаясь от смеха. Им больше не надо меня спасать при бэдтрипах. Сейчас я все лето провел в Москве, старые друзья в шоке, что я не скурвился при том образе жизни. Вот такой я живчик!
И вчера на вечеринке я был с разбитым еблом, зато трезвой головой. Моя старая компания, как же вас люблю! Вы серьезно лучшие люди. Мой демон тоже приехал, все было, как в старые времена. Курили с Женей и Сидом на балконе, пока остальные скакали под техно. Перекур — всегда самое душевное время. Он говорит:
— Не надо читать мне нотации, Жень. Я никогда его не бил, если ему этого не хотелось.
— Вы ненормальные геи, что это за дичь? Я, значит, волнуюсь, пока вы там колошматитесь, а они приезжают с довольными рожами и, блять, счастливые! Гопники!
— Начинается! Только не вздумай опять приезжать к нам и следить, чтоб никто не трогал твоего сынка! — Сид заливается смехом.
Очень мило. Она всю жизнь за меня переживает, думает, мой бойфренд зверь, а я пай-мальчик. У нее действительно всегда был будто бы материнский инстинкт, а в сочетании с боевым характером это делает Женю настоящей секьюрити. Ха. Кладу голову на ее шикарный бюст и показываю Сиду язык. Понял, козел? Все за меня, так что веди себя примерно. Через минуту остаемся вдвоем. Зажигаем еще по одной сижке, пьем редбулл. Его глаза с поволокой, самого необычного янтарного цвета. Мокрые волосы падают на лоб. Красив, как как Сатана.
— Что за нахуй, больше не буду бить тебя по лицу. Люди думают, что я один ебанутый, избиваю бедного-несчастного! Тоже мне нашелся! Сраная майская роза!
— Всегда так думали и не перестанут. Я просто чуть хитрее, люблю устроить спектакль. — Произношу я мягко, в самое ухо.
— Как меня это бесит, зараза, плачешься друзьям, как тебе тяжело! Кончаешь от боли, просишь, чем тебе ебнули, а са... — Договорить не дал поцелуй. Какой же ты милый, болван, не могу сдержаться.
— Сид, я никогда не произношу тебе это вслух. Ты сам все понимаешь, даже не нужно просить. Я мазохист, это ни для кого не секрет. Ты садист, это тоже все знают, благодаря мне. — Улыбка.
— Ах ты сука.
— Это как посмотреть...
— Вот смотрю. Вижу твою блядскую, красивую рожу, емае, как я хочу тебе еще раз треснуть! И трахнуть. Пару раз. Сейчас же.
— Подождешь.
— Из нас двоих ты настоящее зло. Психопат-манипулятор, повернутый на бдсм.
— Если я зло, то ты — мой громоотвод.
Меня пора бы изолировать, я порчу всю картину вам.
Все мои друзья до единого - конченые дебилы,
Я тоже в этом списке среди них и почему-то лидирую.
Я бросил пить пять лет назад, а когда-то ни одни выходные не обходились без алкоголя. Сходился с новыми людьми на раз-два, в пьяном угаре мы веселились, как последний раз. Ночи напролет торчал по клубам и впискам. Торчал в прямом смысле. Закинуться таблеткой, маркой, залиться водкой, сигарету в зубы и вперед. Чужие дома, чужие люди. У меня, разумеется, миллион веселых и не очень историй для любой компании, так что меня ждали везде. А потом... Просыпаешься, не зная который сейчас год. Кто эти люди? Что я наделал? Меня бросил Сид и это было стартом. Если я не могу быть счастливым, то буду веселиться химическим способом. Я ничего не понимал, меня то увозили в отключке, то я просыпался голый в чужой постели. Перепробовал почти все вещества, отказываясь лишь от внутривенных. Бутылка водки в одного не делала меня сильно пьяным. Тусовался без отдыха под девизом «всегда говори — да». Я переехал заграницу, учился и работал, но выходные - пати. Где я только не был, с кем только не знакомился. А потом я чуть не умер от бухла и наркоты, было настолько хуево, что я молил всех богов либо забрать меня скорее, либо спасти и тогда я не возьму ни капли в рот. Очевидно, я еще жив. И чист. Я больше ничего этого не хотел. Пробовал потом, да, но ощущения перестали радовать, наркотики не делали быстрым, алкоголь клонит в сон. Вот я чист 5 лет. И все так же тусуюсь, но на свежую голову, не вытворяю хуйни, утром мне не бывает плохо или стыдно. Все тот же миллион охуенных историй, которые я рассказываю приятелям, а те сидят, свесив челюсть и задыхаясь от смеха. Им больше не надо меня спасать при бэдтрипах. Сейчас я все лето провел в Москве, старые друзья в шоке, что я не скурвился при том образе жизни. Вот такой я живчик!
И вчера на вечеринке я был с разбитым еблом, зато трезвой головой. Моя старая компания, как же вас люблю! Вы серьезно лучшие люди. Мой демон тоже приехал, все было, как в старые времена. Курили с Женей и Сидом на балконе, пока остальные скакали под техно. Перекур — всегда самое душевное время. Он говорит:
— Не надо читать мне нотации, Жень. Я никогда его не бил, если ему этого не хотелось.
— Вы ненормальные геи, что это за дичь? Я, значит, волнуюсь, пока вы там колошматитесь, а они приезжают с довольными рожами и, блять, счастливые! Гопники!
— Начинается! Только не вздумай опять приезжать к нам и следить, чтоб никто не трогал твоего сынка! — Сид заливается смехом.
Очень мило. Она всю жизнь за меня переживает, думает, мой бойфренд зверь, а я пай-мальчик. У нее действительно всегда был будто бы материнский инстинкт, а в сочетании с боевым характером это делает Женю настоящей секьюрити. Ха. Кладу голову на ее шикарный бюст и показываю Сиду язык. Понял, козел? Все за меня, так что веди себя примерно. Через минуту остаемся вдвоем. Зажигаем еще по одной сижке, пьем редбулл. Его глаза с поволокой, самого необычного янтарного цвета. Мокрые волосы падают на лоб. Красив, как как Сатана.
— Что за нахуй, больше не буду бить тебя по лицу. Люди думают, что я один ебанутый, избиваю бедного-несчастного! Тоже мне нашелся! Сраная майская роза!
— Всегда так думали и не перестанут. Я просто чуть хитрее, люблю устроить спектакль. — Произношу я мягко, в самое ухо.
— Как меня это бесит, зараза, плачешься друзьям, как тебе тяжело! Кончаешь от боли, просишь, чем тебе ебнули, а са... — Договорить не дал поцелуй. Какой же ты милый, болван, не могу сдержаться.
— Сид, я никогда не произношу тебе это вслух. Ты сам все понимаешь, даже не нужно просить. Я мазохист, это ни для кого не секрет. Ты садист, это тоже все знают, благодаря мне. — Улыбка.
— Ах ты сука.
— Это как посмотреть...
— Вот смотрю. Вижу твою блядскую, красивую рожу, емае, как я хочу тебе еще раз треснуть! И трахнуть. Пару раз. Сейчас же.
— Подождешь.
— Из нас двоих ты настоящее зло. Психопат-манипулятор, повернутый на бдсм.
— Если я зло, то ты — мой громоотвод.
твое имя - моя молитва.
Звонит Женя и спрашивает как жизнь. «Лучше не бывает, ночью подрались, он рассек мне бровь, а потом сам зашил». Она смеется и я отвечаю тем же. «Ну дикари!» — произносит, — «Понравилось?». Еще бы! Мы завелись опять на полной хуйне, как это обычно бывает. Ты гневаешься и поучаешь, я еще больше тебя вывожу несогласием, потому что так горячее. И все, цепная реакция, механизм запущен. Мы зацикливаемся на пылинке, лишь бы затеять скандал. Скандал = безумный секс. Ты кипишь от злости, а я швыряю в тебя телефон. Снято с предохранителя. Айфон разбивается о стену в сантиметре от твоего уха. «Ты покойник, гандон!» — орешь в мою сторону, прыгая навстречу. Кулаки, вздохи. Самая настоящая драка, яростная, отточенная. Бьемся о стол и стены, снова осколки посуды. «Зарежу тебя к чертовой матери!». И вот мы уже на полу. Ты нависаешь сверху, коленями прижимая мои руки к плитке, а мой глаз заливается кровью. Тяжелое дыхание сквозь ноздри, пора остановиться, эта война не имеет смысла. И тут Сид слизывает кровь на моей разбитой брови. Спусковой крючок. Стояк — как камень. Секунду спустя разрывается одежда, летит в дальний угол. Хочу видеть тебя всего, и чтобы ты смотрел на меня. В эти моменты чувствую себя по-настоящему живым. Горячая плоть и холодный мраморный пол. Соленый поцелуй и сладкая нега.
После Сид обнаженный идет за аптечкой. Достает из холодильника водку, из коробки иглу с нитью, металлический иглодержатель, пинцет.
— Будет больно, — он распечатывает бутылку и льет мне в лицо водку, — Давай глотни? — Я качаю головой, — Как знаешь, так даже интересней, мазохист.
Мой убийца и мой доктор. Хирург из преисподней. Где ты этому научился?
— Извини, малыш. Принесу тебе лед от отека.
— Не нужно льда, хочу тебя. Еще раз.
— Ты весь в крови и несет спиртягой. Так беззащитно выглядишь, что я снова завожусь.
— Тогда побудь хорошим в этот раз.
И ты хорош. Настолько, что кажется, будто я в этом мире царь и бог. Бесценная хрустальная ваза, с которой он предельно осторожен. Говорят, от любви до ненависти один шаг, мы всегда прыгаем туда и обратно, балансируя на острие ножа. Нет ничего лучше нашей жизни.
Женин голос из динамика: «Приезжайте в гости, хочу на тебя взглянуть, картина, наверное, комичная». Ты права, подруга. Но это того стоило.
суббота, 28 августа 2021
твое имя - моя молитва.
Я заслонил тебе солнце, я заменил тебе социум.
И наступаю на горло, я перекрыл тебе воздух.
Эта клетка открыта с обеих сторон, только мы никуда из неё не уйдем.
Эта камера пыток — наш будущий дом, ведь у нас всё серьёзно.
Поверь, у нас всё хорошо, под ногтями иголки, забей, ну и что, а?
Я под рёбра тебе вкручу штопор, твое тело немеет от шока.
Наложи пару швов на свои запястья, ты знаешь, бывало и хуже.
Петелька на шее совсем разболталась — давай-ка потуже.
Обними меня крепче, чтоб кости покрылись обилием трещин.
И высосав соки друг друга от сильных увечий с тобой в этой позе застынем навечно.
Разобьём посуду, что стоит на столе, мы с тобою станцуем на битом стекле,
Обольёмся бензином, потом подожжём; это всё для того, чтобы было теплей.
Время от времени мне заявляют, что наши отношения токсичны. Абьюзивные, как сейчас модно выражаться. Действительно, с точки зрения адекватного, психически стабильного человека, это так. А мы никогда не были нормальными. Мы с ним — садо-мазохисты. Во всех известных формах. Более того, это единственный способ, который устраивает обоих. По-другому не интересно, со здоровыми людьми нет пикантности. Я умиляюсь, когда у друзей все гладко и прекрасно, когда носят на руках, ищут компромиссы. Только я не такой. Сид — подавно. Наше виденье уважения, принятия, поддержки немного искаженное. Но все это есть, в особой, придуманной нами, извращенной форме.
1. «Вы друг друга не уважаете, потому что бьете и оскорбляете». Нет и да. Мы ругаемся и деремся по-настоящему, но как бы по приколу. Заводят оскорбления и рукоприкладство. Мы выбешиваемся из-за мелочи ради игры, но пусть посторонний только попробует сказать пренебрежительное слово в нашу сторону, уверяю, мы вас закопаем. Я готов убить за него. Сид — за меня.
2. «Вы не принимаете друг друга, потому что вечно подавляете». Сложно объяснить, но я буду любить его любого, каким бы ни был. Это все - антураж. Все, что из мира материального и физического - лишь обертка. Она изменчива. Мы видим друг друга где-то глубже, за рамками внешних факторов, за рамками характера, разума. «Душа» не самое подходящее слово, но это первое, что приходит на ум. Нутро, которое неизменно, которое не зависит от поступков и личностных качеств. Единство нашей сути, старинная кармическая связь. Не описать словами, я не могу это объяснить. На том глубоком уровне мы принимаем друг в друге все. Мне все равно, кто он и какой он. Что бы не случилось. Подавление это часть игры за доминирование, внешняя шелуха, добавляющая мирским чувствам искры. Но глубоко внутри — полное смирение и покой.
3. «Нет поддержки». Если он кого-то убьет — я буду на его стороне. Если совершит абсолютно аморальное преступление — я поддержу. Если станет овощеподобным инвалидом, я буду с ним. Если станет новым лицом фашизма, я помогу ему. Нет ничего, в чем бы я его не поддержал, в любых безумствах, в болезни, в тюрьме, в могиле. Потому что это часть меня, вы же не откажетесь от, скажем, своих легких, потому что они неправильные? Все это не имеет значения. Мы не в силах ничего изменить. Эта любовь безусловная, не поддающаяся здравому смыслу.
И наступаю на горло, я перекрыл тебе воздух.
Эта клетка открыта с обеих сторон, только мы никуда из неё не уйдем.
Эта камера пыток — наш будущий дом, ведь у нас всё серьёзно.
Поверь, у нас всё хорошо, под ногтями иголки, забей, ну и что, а?
Я под рёбра тебе вкручу штопор, твое тело немеет от шока.
Наложи пару швов на свои запястья, ты знаешь, бывало и хуже.
Петелька на шее совсем разболталась — давай-ка потуже.
Обними меня крепче, чтоб кости покрылись обилием трещин.
И высосав соки друг друга от сильных увечий с тобой в этой позе застынем навечно.
Разобьём посуду, что стоит на столе, мы с тобою станцуем на битом стекле,
Обольёмся бензином, потом подожжём; это всё для того, чтобы было теплей.
Время от времени мне заявляют, что наши отношения токсичны. Абьюзивные, как сейчас модно выражаться. Действительно, с точки зрения адекватного, психически стабильного человека, это так. А мы никогда не были нормальными. Мы с ним — садо-мазохисты. Во всех известных формах. Более того, это единственный способ, который устраивает обоих. По-другому не интересно, со здоровыми людьми нет пикантности. Я умиляюсь, когда у друзей все гладко и прекрасно, когда носят на руках, ищут компромиссы. Только я не такой. Сид — подавно. Наше виденье уважения, принятия, поддержки немного искаженное. Но все это есть, в особой, придуманной нами, извращенной форме.
1. «Вы друг друга не уважаете, потому что бьете и оскорбляете». Нет и да. Мы ругаемся и деремся по-настоящему, но как бы по приколу. Заводят оскорбления и рукоприкладство. Мы выбешиваемся из-за мелочи ради игры, но пусть посторонний только попробует сказать пренебрежительное слово в нашу сторону, уверяю, мы вас закопаем. Я готов убить за него. Сид — за меня.
2. «Вы не принимаете друг друга, потому что вечно подавляете». Сложно объяснить, но я буду любить его любого, каким бы ни был. Это все - антураж. Все, что из мира материального и физического - лишь обертка. Она изменчива. Мы видим друг друга где-то глубже, за рамками внешних факторов, за рамками характера, разума. «Душа» не самое подходящее слово, но это первое, что приходит на ум. Нутро, которое неизменно, которое не зависит от поступков и личностных качеств. Единство нашей сути, старинная кармическая связь. Не описать словами, я не могу это объяснить. На том глубоком уровне мы принимаем друг в друге все. Мне все равно, кто он и какой он. Что бы не случилось. Подавление это часть игры за доминирование, внешняя шелуха, добавляющая мирским чувствам искры. Но глубоко внутри — полное смирение и покой.
3. «Нет поддержки». Если он кого-то убьет — я буду на его стороне. Если совершит абсолютно аморальное преступление — я поддержу. Если станет овощеподобным инвалидом, я буду с ним. Если станет новым лицом фашизма, я помогу ему. Нет ничего, в чем бы я его не поддержал, в любых безумствах, в болезни, в тюрьме, в могиле. Потому что это часть меня, вы же не откажетесь от, скажем, своих легких, потому что они неправильные? Все это не имеет значения. Мы не в силах ничего изменить. Эта любовь безусловная, не поддающаяся здравому смыслу.
воскресенье, 22 августа 2021
твое имя - моя молитва.
Выходные — грандиозный праздник. На свое 33-х летие Сид организовал огромное торжество, он любит подобные пафосные мероприятия. Огромный зал, дизайнерское оформление, дорогущий алкоголь, фирменный торт, известные музыканты. "Если уж делать, то по высшему разряду", — говорит он. Людей — тьма, дресс-код — коктейльный. Все его родственники, друзья, коллеги.
Не знаю, как я должен был себя вести, не отсвечивать, как обычно? Вопрос вертелся на кончике языка, пока мы выруливали к пункту назначения. Озвучить его не решился. Меня всегда немного потряхивает, если нужно вливаться в его окружение. Сид, которого я знаю всю жизнь, и Сид, что появляется на официальных торжествах в кругу своей тусовки, это два разных человека. Среди своих родственников. Среди коллег. Отмалчиваться при первых, не подавать намеков для вторых — это я уяснил за долгие годы отношений. Но вдруг?.. Сид явился, аки звезда на сцену, все взгляды — на него, искренние улыбки, подарки и поздравления. Его все обожают. Принимают таким, какой есть. Как всегда, в центре внимания. "Какая все-таки пропасть между нами", — прошептал я нашей общей подруге. Она сказала: "Разве? Они подглядывают за тобой, но боятся спросить". Действительно, казалось, будто они все меня знали, но при этом никто будто бы не знал. Не хотел знать.
Из родственников со мной первая заговорила его мама, совершенно легко и искренне, так же, как это делает он. Отец, не здороваясь, лишь поморщил нос и глотнул виски. Ясно, значит, все по-старому. Они были явно не в курсе, что я опять нарисовался возле их идеального сына. Дьявол в деталях, и в примерном образе Сида эта деталь — я. Сид сказал: "Он со мной, это не обсуджается. Держите свое мнение при себе. Хотя бы сегодня. Спасибо". Дальше - жестче. Я увидел девушку в красном атласном платье. Никаких опознавательных знаков, но я сразу понял, это она. Удивительно, за тем столом сидело, наверное, девушек восемь, но интуиция у меня прокачана — будь здоров. Проклятье. Я не должен злиться, не должен обижаться, не должен ревновать и, прости господи, завидовать. Но... Взгляд застыл на красной ткани, на широкой белоснежной улыбке, на загорелой лоснящейся коже. Так вот ты какая?
— Познакомь нас, — стоя, как вкопанный, я сказал ему.
— Сейчас не лучшее время, ты уверен?
— Да. Либо ты сделаешь это прямо сейчас, и все пройдет прилично, либо я сорвусь.
— Окей. Веди себя... Примерно.
Да, милый. Я самый послушный человек на земле. Только хочется курить. Рвать и метать. Дыши медленно, ровно... Не знаю, я ни в чем не виню эту девушку, не виню Сида. Только лишь самого себя, пожалуй, это я ненормальный. Мы поздоровались, она, конечно же, сразу все просекла. Разумеется. Только конеченный аутист не поймет, кто я и почему я тут. Каждый в этом зале знает, но делает вид, что не знает. Из уважения к нему или по этикету, не важно. Подобную тему не принято обсуждать вслух на большую аудиторию, но можно, тайком, шептаться в уши. Женщина, подарившая тебе детей, максимально тактична. И красива, что ж тут скрывать. Не чувствую, чтобы она держала зло на тебя или меня. Здесь только я — чистейший концентрат гнева.
Спустя пару часов мы с ней встретились у входа, на перекуре.
— Нам с тобой нечего делить, но я рада с тобой познакомиться. Не то, чтоб это было приятно.
— Оно и понятно. Испытывать неприязнь ко мне довольно естественно, если ты тоже его любишь.
— Нет, нет. Я люблю наших детей, и все прочее, что он мне дал.
— А мне говорил, что все было по-настоящему. Что были чувства.
— Насколько это возможно, когда знаешь, что он всегда любил кого-то другого. Было по-настоящему, конечно, но все равно не до конца. Не так, как хотелось бы любой женщине.
Праздник прошел гладко. Со сцены Сид поблагодарил всех за то, что пришли. За поздравления, внимание и подарки. Как ему приятно было всех видеть. И особенно приятно видеть здесь одного человека, что вернулся к нему из другой страны. "Спасибо, что сейчас ты здесь и что ты со мной. Думаю, ни для кого не секрет, о ком я сейчас говорю. Я люблю тебя и это самый лучший подарок, коротый можно получить". Мир замер, присутствующие на секунду остолбенели. И спустя мгновение вновь забурлила жизнь, все пили, общались, играла музыка. Будто ничего не изменилось. А в моем сердце сдетонировал динамит. Он это сделал. Он это сделал... Он признался. Господи, он сказал это прилюдно. Сказал и вернулся в зал, ко мне. Господи! Боже! Это точно не сон?
Не знаю, как я должен был себя вести, не отсвечивать, как обычно? Вопрос вертелся на кончике языка, пока мы выруливали к пункту назначения. Озвучить его не решился. Меня всегда немного потряхивает, если нужно вливаться в его окружение. Сид, которого я знаю всю жизнь, и Сид, что появляется на официальных торжествах в кругу своей тусовки, это два разных человека. Среди своих родственников. Среди коллег. Отмалчиваться при первых, не подавать намеков для вторых — это я уяснил за долгие годы отношений. Но вдруг?.. Сид явился, аки звезда на сцену, все взгляды — на него, искренние улыбки, подарки и поздравления. Его все обожают. Принимают таким, какой есть. Как всегда, в центре внимания. "Какая все-таки пропасть между нами", — прошептал я нашей общей подруге. Она сказала: "Разве? Они подглядывают за тобой, но боятся спросить". Действительно, казалось, будто они все меня знали, но при этом никто будто бы не знал. Не хотел знать.
Из родственников со мной первая заговорила его мама, совершенно легко и искренне, так же, как это делает он. Отец, не здороваясь, лишь поморщил нос и глотнул виски. Ясно, значит, все по-старому. Они были явно не в курсе, что я опять нарисовался возле их идеального сына. Дьявол в деталях, и в примерном образе Сида эта деталь — я. Сид сказал: "Он со мной, это не обсуджается. Держите свое мнение при себе. Хотя бы сегодня. Спасибо". Дальше - жестче. Я увидел девушку в красном атласном платье. Никаких опознавательных знаков, но я сразу понял, это она. Удивительно, за тем столом сидело, наверное, девушек восемь, но интуиция у меня прокачана — будь здоров. Проклятье. Я не должен злиться, не должен обижаться, не должен ревновать и, прости господи, завидовать. Но... Взгляд застыл на красной ткани, на широкой белоснежной улыбке, на загорелой лоснящейся коже. Так вот ты какая?
— Познакомь нас, — стоя, как вкопанный, я сказал ему.
— Сейчас не лучшее время, ты уверен?
— Да. Либо ты сделаешь это прямо сейчас, и все пройдет прилично, либо я сорвусь.
— Окей. Веди себя... Примерно.
Да, милый. Я самый послушный человек на земле. Только хочется курить. Рвать и метать. Дыши медленно, ровно... Не знаю, я ни в чем не виню эту девушку, не виню Сида. Только лишь самого себя, пожалуй, это я ненормальный. Мы поздоровались, она, конечно же, сразу все просекла. Разумеется. Только конеченный аутист не поймет, кто я и почему я тут. Каждый в этом зале знает, но делает вид, что не знает. Из уважения к нему или по этикету, не важно. Подобную тему не принято обсуждать вслух на большую аудиторию, но можно, тайком, шептаться в уши. Женщина, подарившая тебе детей, максимально тактична. И красива, что ж тут скрывать. Не чувствую, чтобы она держала зло на тебя или меня. Здесь только я — чистейший концентрат гнева.
Спустя пару часов мы с ней встретились у входа, на перекуре.
— Нам с тобой нечего делить, но я рада с тобой познакомиться. Не то, чтоб это было приятно.
— Оно и понятно. Испытывать неприязнь ко мне довольно естественно, если ты тоже его любишь.
— Нет, нет. Я люблю наших детей, и все прочее, что он мне дал.
— А мне говорил, что все было по-настоящему. Что были чувства.
— Насколько это возможно, когда знаешь, что он всегда любил кого-то другого. Было по-настоящему, конечно, но все равно не до конца. Не так, как хотелось бы любой женщине.
Праздник прошел гладко. Со сцены Сид поблагодарил всех за то, что пришли. За поздравления, внимание и подарки. Как ему приятно было всех видеть. И особенно приятно видеть здесь одного человека, что вернулся к нему из другой страны. "Спасибо, что сейчас ты здесь и что ты со мной. Думаю, ни для кого не секрет, о ком я сейчас говорю. Я люблю тебя и это самый лучший подарок, коротый можно получить". Мир замер, присутствующие на секунду остолбенели. И спустя мгновение вновь забурлила жизнь, все пили, общались, играла музыка. Будто ничего не изменилось. А в моем сердце сдетонировал динамит. Он это сделал. Он это сделал... Он признался. Господи, он сказал это прилюдно. Сказал и вернулся в зал, ко мне. Господи! Боже! Это точно не сон?
суббота, 21 августа 2021
твое имя - моя молитва.
В августе 1988-го на свет появилось чудо. Имя ему — Сид.
Ты уникальнейший, достойнейший человек. Лучший из лучших.
Я не встречал ни одного мужчину, подобного тебе. Настолько сильный, ты без раздумий берешь на себя такую ответственность, под гнетом которой у любого другого сломаются плечи. Ты всегда идешь сложным путем, что другим не под силу, во имя своих идеалов и принципов. Рискуешь там, где другой струсит. Берешь под контроль и становишься лидером там, где у других опускаются руки. Ты - огонь в чистом виде, ты - энергия, заряжающая других. Локомотив, несущийся исключительно вперед, ты тянешь за собой всех окружающих, как вагоны. Ты заряжаешься там, где другие ломаются. Сила твоего духа несравнима ни с чем, она поражает и вдохновляет всех людей, кто тебя знает; многие на тебя ровняются и, питаясь твоей силой, достигают высот.
Я не видел больше ни одного мужчину, в ком огонь жизнь бушевал бы так яростно. Ты живешь на полную катушку, получая все возможное, не прогибаясь ни под кого, никого не обманывая, не подставляя. Ты - честь и достоинство, хоть в нашем мире это давно забытые понятия. Но не для тебя. Ты справедливый и удивительно дружелюбный, чем подкупаешь своих друзей. Я всегда поражался, как у тебя хватает времени и внимания для всех, кого ты знаешь; это нечеловеческие усилия - быть как старший брат для всех своих друзей, быть им надежной опорой, мудрым советчиком или же просто моральной поддержкой. Все тянутся к тебе, потому что ты любишь и уважаешь людей, какими бы они не были. Ты удивительный, самый нестандартный человек, о тебе никто не отзывается плохо, даже если дружба ваша закончилась. Даже если это твои прошлые романтические отношения, ты завершаешь их достойно, совершенно немыслимо, оставаясь для человека добрым приятелем, всегда готовым подать руку помощи. Ты открыт миру, а он открывается тебе, щедро награждая за все хорошее, что ты создаешь. Я плачу, не веря своему счастью, что такой человек рядом со мной. Твоя любовь - лучший подарок, дарованный судьбой. Ты умеешь любить, как никто другой, со всей своей нечеловеческой силой и страстью, с особой жаждой жизни, властно и требовательно, но при этом отдавая взамен всего себя. Я знаю это с самого первого дня, как встретил тебя, когда ты, сам того не осознавая, взял ответственность и за меня тоже. Ты был совсем юным, еще ребенком, но твою защиту и твой полыхающий внутри пожар уже тогда невозможно было не ощутить. Он манил меня, как мотылька манит яркий свет. Свет, который ты до сих пор источаешь, не прикладывая к этому усилий. Ты готов пожертвовать своей жизнью ради любви. Я убедился в этом в ту минуту, когда ты спасал нас с перевернувшейся лодки посреди огромного озера. Когда сам, чуть не погибнув, тащил меня на поверхность. Ты сильный и смелый, ты ничего не боишься: ни опасности, ни боли, ни даже смерти. Все твое естество будоражит во мне кровь. Ничто в мире не сломит тебя, никто не может с тобой тягаться, ты всегда первый, всегда ведущий, всегда доминирующий, ты - настоящий огненный Лев, и настоящий Дракон, хоть и не веришь в гороскопы. Поверь, это взрывоопасная комбинация, но вместе с тем и потрясающий подарок судьбы, наградивший тебя сильнейшими качествами. Из них ты создал себя такого, каким хотел быть. На которого мы все ровняемся, кому всецело доверяем, чьим словам безоговорочно верим, кем восхищаемся.
С днем рождения, моя истинная, кармическая любовь. Первая. Единственная. Осознанно, без колебаний, я отдаю тебе свое сердце и душу. С самого первого дня и до скончания веков. Безвозмездно дарю тебе всего себя в вечное пользование.
Ты уникальнейший, достойнейший человек. Лучший из лучших.
Я не встречал ни одного мужчину, подобного тебе. Настолько сильный, ты без раздумий берешь на себя такую ответственность, под гнетом которой у любого другого сломаются плечи. Ты всегда идешь сложным путем, что другим не под силу, во имя своих идеалов и принципов. Рискуешь там, где другой струсит. Берешь под контроль и становишься лидером там, где у других опускаются руки. Ты - огонь в чистом виде, ты - энергия, заряжающая других. Локомотив, несущийся исключительно вперед, ты тянешь за собой всех окружающих, как вагоны. Ты заряжаешься там, где другие ломаются. Сила твоего духа несравнима ни с чем, она поражает и вдохновляет всех людей, кто тебя знает; многие на тебя ровняются и, питаясь твоей силой, достигают высот.
Я не видел больше ни одного мужчину, в ком огонь жизнь бушевал бы так яростно. Ты живешь на полную катушку, получая все возможное, не прогибаясь ни под кого, никого не обманывая, не подставляя. Ты - честь и достоинство, хоть в нашем мире это давно забытые понятия. Но не для тебя. Ты справедливый и удивительно дружелюбный, чем подкупаешь своих друзей. Я всегда поражался, как у тебя хватает времени и внимания для всех, кого ты знаешь; это нечеловеческие усилия - быть как старший брат для всех своих друзей, быть им надежной опорой, мудрым советчиком или же просто моральной поддержкой. Все тянутся к тебе, потому что ты любишь и уважаешь людей, какими бы они не были. Ты удивительный, самый нестандартный человек, о тебе никто не отзывается плохо, даже если дружба ваша закончилась. Даже если это твои прошлые романтические отношения, ты завершаешь их достойно, совершенно немыслимо, оставаясь для человека добрым приятелем, всегда готовым подать руку помощи. Ты открыт миру, а он открывается тебе, щедро награждая за все хорошее, что ты создаешь. Я плачу, не веря своему счастью, что такой человек рядом со мной. Твоя любовь - лучший подарок, дарованный судьбой. Ты умеешь любить, как никто другой, со всей своей нечеловеческой силой и страстью, с особой жаждой жизни, властно и требовательно, но при этом отдавая взамен всего себя. Я знаю это с самого первого дня, как встретил тебя, когда ты, сам того не осознавая, взял ответственность и за меня тоже. Ты был совсем юным, еще ребенком, но твою защиту и твой полыхающий внутри пожар уже тогда невозможно было не ощутить. Он манил меня, как мотылька манит яркий свет. Свет, который ты до сих пор источаешь, не прикладывая к этому усилий. Ты готов пожертвовать своей жизнью ради любви. Я убедился в этом в ту минуту, когда ты спасал нас с перевернувшейся лодки посреди огромного озера. Когда сам, чуть не погибнув, тащил меня на поверхность. Ты сильный и смелый, ты ничего не боишься: ни опасности, ни боли, ни даже смерти. Все твое естество будоражит во мне кровь. Ничто в мире не сломит тебя, никто не может с тобой тягаться, ты всегда первый, всегда ведущий, всегда доминирующий, ты - настоящий огненный Лев, и настоящий Дракон, хоть и не веришь в гороскопы. Поверь, это взрывоопасная комбинация, но вместе с тем и потрясающий подарок судьбы, наградивший тебя сильнейшими качествами. Из них ты создал себя такого, каким хотел быть. На которого мы все ровняемся, кому всецело доверяем, чьим словам безоговорочно верим, кем восхищаемся.
С днем рождения, моя истинная, кармическая любовь. Первая. Единственная. Осознанно, без колебаний, я отдаю тебе свое сердце и душу. С самого первого дня и до скончания веков. Безвозмездно дарю тебе всего себя в вечное пользование.